Шансов сохранить ядерное оружие у Украины не было. >Украина образца начала 90-х не имела никаких шансов сохранить ядерное оружие – ни технических, ни финансовых, ни политических… Как и не имела альтернативы Будапештскому меморандуму, который был подписан ровно 30 лет назад. 5 декабря 1994 года. Об этом Укринформу рассказали бывший глава МИД, руководитель Центра исследования России Владимир Огрызко и политик и дипломат Роман Бессмертный.
Впрочем, если в вопросе «безальтернативности» наши собеседники единодушны, то в вопросе, чем на самом деле этот документ и какой опыт всем нам, украинцам, подарил – их мнения несколько расходятся.
Владимир Станиславович больше склоняется к тому, что этот документ – это; только клочок бумаги, который принес Украине горький опыт. И что создание мощных вооруженных сил и членство в НАТО (и ЕС) – это единственный рецепт, способный обеспечить нашей стране безопасность в современном мире. Собственно, об этом последнее заявление нашего МИД: «Имея за плечами опыт «Будапешта», мы не пристанем ни на какие альтернативы, суррогаты или заменители полноправного членства Украины в НАТО».
В то же время Роман Петрович отмечает, что «Будапешт» – это важный международно-правовой документ даже сегодня. Его «язык» ничем не отличается от других документов с таким же статусом. Но есть нюанс: если в других документах прописаны конкретные механизмы реализации, то в «Будапеште»… «Никакий документ, даже если он юридически совершенен, не работает без реальных механизмов реализации. В данном случае это не столько вина США, Великобритании и других подписантов, сколько наша, – отмечает Бессмертный.
НА ВРЕМЯ НЕ БЫЛО АЛЬТЕРНАТИВЫ НЕ ПОДПИСАНИЮ
- < strong>«Это был закономерный этап нашей экономической слабости, политической неподготовленности и давления со стороны США и России»
«На момент принятия решения о присоединении Украины к Будапештскому меморандуму обстоятельства были крайне сложными и многомерными», – комментирует агентству Владимир Огрызко.
Во-первых, в сознании общества еще оставалась свежая травма Чернобыльской катастрофы.
«Радиационная угроза, заброшенные города, разрушенные жизни – это явилось коллективным шоком. В таком контексте любое упоминание о «ядерной» угрозу вызвало желание от нее избавиться. Если бы тогда провели опрос, подавляющее большинство украинцев поддержало бы идею отказа от ядерного оружия, – считает он.
Во-вторых, экономический кризис начала 1990-х годов был катастрофическим.
«У нас сейчас говорят, что инфляция в 10% – это уже многое. А потом инфляция была 10 000%. Украина была на грани экономической катастрофы, ей было чрезвычайно сложно одновременно реагировать и на внутренние проблемы, и на внешнее давление, которое было очевидным. Россия, пользуясь либо коррупцией, либо неумением наших тогдашних руководителей отстаивать свои национальные интересы, набросила Украине миллиардные долги за газ. Между тем США и другие западные страны в целом верили в то, что Россия – это; это «харашо», что это будущая демократия и что с этой демократией никогда больше войн не будет, ведь она пообещала вести себя миролюбиво и неагрессивно», – отметил дипломат.
Запад видел в России будущее демократическое государство и партнера, в то время как в отношении Украины, Беларуси и Казахстана царило недоверие.
«На Западе считали, что угроза может исходить от Украины, Беларуси и Казахстана, где неизвестно кто у власти. А с Москвой Ельцина все складывалось вроде бы совсем неплохо. И потому близорукие, абсолютно неадекватные решения были приняты американскими чиновниками относительно того, что нужно давить на эти три страны, в первую очередь на Украину, потому что у нас был наибольший этот потенциал, чтобы в дальнейшем передать его России. Не уничтожить, не ликвидировать как таковой, а просто передать своему следующему партнеру. Возможно, в Вашингтоне думали, что они с Россией будут управлять миром. Россия, конечно, в роли второстепенного партнера, потому что в то время экономически она была еще в худшем положении, чем Украина. Но где-то американцы рассчитывали. Поэтому со стороны США и со стороны России давление было одинаковое, – рассказывает Огрызко.
Третий момент – ndash; технический.
«Как мне говорили люди, имевшие непосредственное к этому отношение, управлять стратегическими ядерными вооружениями на тот момент мы не имели никакой возможности, потому что центры управления находились не на территории Украины, то есть ракеты стояли у нас, они нуждались в регламентных работах и соответствующем техническом сопровождении. .Да, оно у нас частично было, частично не было. пусковых установках становилось критическим, и последствия могли быть непредсказуемыми. Для общества, травмированного Чернобылем, это ассоциировалось с потенциальной катастрофой подобного масштаба. многих экспертов, это стало возможным из-за слабости и некомпетентности тогдашнего военного и политического. руководства Украины. Таким образом, решение отказаться от стратегического ядерного оружия было обусловлено не только международным давлением, но и объективными техническими и факторами безопасности.
Но можно было идти другим путем. вывод ядерных ракет с реальными гарантиями.
«Не с бумажными, а с реальными, где было бы прописано, что и как нужно делать, в случае чего. Вместо этого обошлись бумажкой. А почему его не поставили на голосование? Потому что сказали, что это будет долго, мол, пока парламенты соберутся, пока рассмотрят. это медленная процедура, возникнут лишние вопросы… Так что давайте мы лучше ограничимся тем, что есть, ведь президенты и премьеры подписывают, это же на шутки, а потому цена этой подписи не меньше, чем ратификация в парламентах, –. вспоминает Огрызко. – На то нашу власть и купили. К тому же дали компенсацию, если не ошибаюсь, 800–900 миллионов долларов. В то время сумма довольно значительна. Но когда потом сосчитали специалисты, сколько же было урана в передаваемых России ракетах, то стоимость выросла до примерно 60 миллиардов долларов. То есть ободрали, как липкую. Но что делать, если тогда в подобных делах у нас не было ни опыта, ни возможностей как-то противостоять. Это был закономерный этап нашей экономической слабости, политической неподготовленности и давления со стороны как США, так и России.
Автомашины вывозят ядерные боеголовки с территории Украины под усиленной военной охраной.
Так что, на тот момент другого выбора не было? что в то время и центральноевропейской страны об этом не очень думали. хартию об особом партнерстве с НАТО. Тема НАТО звучала, но в общем плане.
Или можно было сделать этот документ лучше? , что какая-то демократическая страна может напасть на другую демократическую страну, особенно на ту, с которой раньше были вместе, с какой есть «братскими народами»? Поэтому вся эта комбинация и дала такой результат– «Политическая и безопасная ситуация тогда была такой, что альтернативы не было»
Роман Бессмертныйсчитает, что если учитывать непростую внутреннюю ситуацию в Украине, а также внешнюю ситуацию в мире, то подписание Будапештского меморандума было оптимальным решением. Что больше – этот документ не составлялся и не подписывался в один день. Этим процессам предшествовал ряд других. В частности, наш собеседник напомнил, что положение о безъядерном статусе было зафиксировано в Декларации о государственном суверенитете, принятой Верховной Радой тогда еще УССР 16 июля 1990 года.
«И эту Декларацию нужно читать конкретно , потому что это обязывающий документ, а не какой-то там манифест, – отмечает Бессмертный.
Обещание безъядерности имело колоссальное значение для достижения независимости. То есть именно отказ от ядерного оружия воспринимался как билет Украины к международному признанию его государственности.
Положения о будущем безъядерном статусе были подтверждены, и когда принималось решение о провозглашении независимости 24 августа 1991. Украина повелась как абсолютно прогнозируемый участник международного сообщества в рамках обязательств, касающихся континентальной и глобальной безопасности. – добавил политик.
Роман Бессмертный напоминает об еще одном эпизоде – визит президента США Джорджа Буша-старшего в Киев, который состоялся за три недели до провозглашения независимости Украины.
Визит Буша-старшего в Киев и его «чик-спич» в стену Верховной Рады
«Многие смотрят на визит Буша-старшего и его «чикен-спич» с точки зрения становления Украины как независимого государства. Но это не так. Буш приехал, потому что испугался. И понятно почему. После распада Советского Союза мир искал ответ на вопрос: что теперь будет с глобальной безопасностью, особенно ядерной? – говорит эксперт. – Это был вопрос №1 в установлении системы международной, глобальной, континентальной и региональной безопасности. Почему Буш испугался? Потому что знал, что на территории Украины находится 4883 ядерных боеголовка. Причем ровно половина из них – ; на стратегических ракетах Следовательно, испуг, который читался в словах и глазах Буша-старшего, не мог не сказаться на дальнейшем ходе событий.
А дальше состоялся Всеукраинский референдум и первые выборы Президента Украины, на которых победил Леонид Кравчук, при президентстве которого Украина не спешила присоединяться к Договору о нераспространении ядерного оружия и этим подвергалась на фактическую международную изоляцию.
Пресс-конференция Билла Клинтона и Леонида Кравчука в терминале "Б" аэропорта "Борисполь", январь 1994 года
Здесь стоит вспомнить, как тогдашний президент США Билл Клинтон не захотел посещать Украину во время турне по России и Беларуси, и в январе 1994-го был только в аэропорту «Борисполь», где провел переговоры с Кравчуком, так и не приехав в Киев тот зимы. Это было не что иное, как сигнал на фоне разговоров о международной изоляции тогда еще совсем молодого и слабого государства.
«Прошли выборы Президента, потом – выборы в Верховную Раду. Одни политики пошли. содержится положение о безъядерном статусе, есть решение о провозглашении независимости, в котором это положение было подтверждено, во-вторых, Украина стала частью международного сообщества. >
Президенты Билл Клинтон (слева), Борис Ельцин и Леонид Кравчук (справа). Москва, Кремль, 14 января 199414 января 1994 года президенты Украины, США и России (Леонид Кравчук, Билл Клинтон и Борис Ельцин) выступили с Трехсторонним заявлением о том, что все ядерные боезаряды будут выведены с территории Украины в Россию для целей их последующего разукомплектования в как можно более короткое время. ;. Эта встреча прошла в московском Кремле. В том же году 5 декабря главы стран собрались уже в Будапеште и подписали меморандум. На этот раз к американскому и российскому президентам присоединился британский премьер-министр. Украину же представлял уже не Леонид Кравчук, а его преемник Леонид Кучма: его избрали в июле 1994 года. добавил наш собеседник.
Украина, напомним, не могла в полном объеме ни обслуживать, не должно использовать ядерное оружие.
Ее пребывание на территории Украины в условиях, когда фактически выводились войска, в частности те части, которые занимались обслуживанием, несло колоссальные риски. Мне ясны аргументы, которыми тогда руководствовались в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Пекине, говоря о необходимости выведения из Украины ядерных вооружений. И дальнейшие политические события в Украине они лишь подтвердят правильность этих позиций. Здесь и качание политического маятника, и проблемы, проявившиеся в развитии экономической модели. все это могло привести к каким-либо последствиям, включая завладение подобными объектами Бог знающим, – подчеркнул Роман Бессмертный.
ОШИБКИ, БЕСЦЕННЫЙ ОПЫТ И НЕИСПОЛЬЗОВАННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ МЕМОРАНДУМА
По словам Владимира Огрызко, работающим над «Будапештом», часто упрекают то, что в англоязычном тексте был использован термин «security assurances», что можно было бы перевести как «безопасные заверения» и что слабее срока «security guarantees» («безопасные гарантии»). Однако, в украиноязычной и русскоязычной версиях текста Меморандума используется именно термин «гарантии безопасности»/«гарантии безопасности».
«Если брать английский текст, то там написано «assurances», но когда открыть английский словарь, то увидите, что слова «assurances» и «guarantees» – это синонимы. Поэтому вопрос здесь не в семантике и не в том, где и какие запятые были поставлены, а в политической ответственности тех, кто ставил свою подпись, – отмечает дипломат. – Много лет спустя президент Клинтон сказал, что очень сожалеет, что давил на украинцев, потому что он не мог представить, что Россия поступит так, как она поступила. Но его преемники оказались слабодухими политическими руководителями, они не только не среагировали на агрессию, как полагалось, а наоборот еще больше успокаивали россиян, мол, ничего-ничего, мы все это решим с Украиной, я имею в виду, после аннексии Крыма. Так же как и нам тогда говорили из Вашингтона: «Не делайте никаких шагов, мы будем это дипломатично решать». Ну, видите, до какой дипломатии мы пришли»…
Ликвидация шахтно-пусковой установки для межконтинентальных ракет. Деражнянский район Хмельницкой области, 23 октября 1996г. На фото — Из-под земли извлекают капсулу командного пункта, который контролировал 10 ракет СС-19. Что касается опыта, то он, говорит Огрызко, на самом деле горький.
«Это плата за политическую наивность и недальновидность. Как бы то ни было, но наши тогдашние руководители должны были иметь хоть какие-то элементы предвидения. К сожалению, таких элементов в их позиции не было. Второй вывод состоит в том, что безопасность – это вопрос номер один для любого государства. Если она обеспечена, тогда можно думать о развитии, о социальных стандартах, о культуре, науке и т.д. Если ее нет, мы тогда имеем угрозу от диких соседей».
Третий вывод – в случае, если ты не получаешь обещанных гарантий от своих партнеров, ты должен быть свободен от собственных обязательств.
«Лично я считаю, что Украина имеет полное право заявить о том, что она не связана никакими обязательствами в сфере ядерных вооружений. Сначала это может быть декларацией, но с другой стороны, как утверждают специалисты, у нас достаточно возможностей для создания по меньшей мере грязного ядерного оружия, которое так же может быть элементом сдерживания. сумасшедший есть путинский режим, но когда там поймут, что могут получить ответ даже таким оружием, то это тоже будет достаточно серьезный сдерживающий фактор. собственные национальные интересы»,
Проще говоря, дипломат предлагает действовать по примеру Израиля, который постоянно говорит о том, что «ядерного оружия у нас нет, но при необходимости мы его применим».
Роман Бессмертныйговорит, что, подписывая или присоединяясь к международным документам, необходимо понимать, что их эффективность зависит не только от формулировок, но и от создания конкретных механизмов реализации. Будапештский меморандум стал ярким примером того, как декларации остаются только словами, если под них не заложены реальные инструменты исполнения.
«После подписания меморандума Украина столкнулась с проблемой: хотя международные партнеры инициировали создание необходимых структур, таких как Комитет государственного контроля, эти процессы существенно затянулись. того времени должным образом работать над этими механизмами, Документ сам по себе не является гарантией. , будет работать «автоматически». Это оказалось ложным предположением. одновременно».
www.ukrinform.ua
