Посол Латвии в Украине Илгварс Клява (все фото: Виталий Носач/РБК-Украина) Автор: Милан Лелич < p>О том, как в Латвии готовятся к потенциальному вторжению России, текущую ситуацию в российско-украинской войне, военную помощь Украине со стороны Латвии, разговоры о «мирном урегулировании», удары западным оружием по территории РФ, интеграцию Украины в ЕС и НАТО — в интервью РБК-Украина рассказал посол Латвии в Украине Илгварс Клява.
В сценариях возможной российской агрессии против стран-членов НАТО Латвия нередко называется потенциальной целью номер один – об этом рассказывали собеседники РБК-Украина в украинских властных структурах. По словам Чрезвычайного и Полномочного Посла Латвии в Украине Илгварса Клявы, на данный момент в Риге не считают, что риск российского вторжения в страну очень высок. Тем не менее, Латвия активно укрепляет свою обороноспособность – но, конечно, и рассчитывает на помощь со стороны стран-союзников из НАТО.
Параллельно Латвия продолжает оказывать Украине разнообразную помощь – к тому же, не только военную; латвийцы активно занимаются и помощью гражданскому населению, восстанавливая разрушенное российскими агрессорами жилье в Черниговской области.
Латвия также стала одной из стран, подписавшей с Украиной двустороннее соглашение о безопасности и теперь обязуется выделять на помощь нам не менее 0,25% своего ВВП.
– Парламент Латвии может позволить иностранцам служить в ваших вооруженных силах. Рижский горсовет попросил жителей проверить подвалы своих домов, чтобы иметь возможность использовать их как хранилища. Ваше Министерство обороны недавно выпустило буклет «Что делать в случае войны». Судя по всему, ваша страна полным ходом готовится к возможной российской агрессии, как гибридной, так и прямой. То есть вы считаете, что велик риск такой агрессии? И о каких терминах может идти речь?
– Мы не считаем, что риск сейчас очень высок. По сути это мнение наших сил обороны, Министерства обороны. В сегодняшних обстоятельствах Латвия в военном отношении защищена как никогда раньше. Я имею в виду, что мы являемся членами альянса НАТО, мы работаем вместе с нашими партнерами, мы вкладываем значительные ресурсы, деньги в наши Силы обороны. Дело в том, что это процесс. Нельзя говорить, что мы готовы на 100%. Ни одна страна в мире не готова. Всегда есть технологические усовершенствования, изменения на современном поле боя, изменения в военной тактике, технике, технологиях и т.д.
Но в то же время, являясь членом мощнейшего военного альянса, мы должны сделать все возможное, что от нас зависит, чтобы минимизировать любую угрозу военного конфликта, к которому вовлечена наша страна.
И это самое то, что мы делаем. И частью этой подготовки является информирование общества о том, что необходимо делать во избежание военного конфликта. Или если такое произойдет, то быть готовыми как индивиды, как члены общества действовать в соответствии с создающейся ситуацией, будь то военное противостояние или какие-то гибридные угрозы.
Вы упомянули хранилища или буклеты о том, как действовать в случае войны – это элементы подготовки латвийского общества к готовности физически, с точки зрения средств защиты, с точки зрения оружия, действий и знаний, а также психологически, если создастся такая ситуация.
>
– По многим оценкам, Россия не остановится в Украине и продолжит свои агрессивные действия, говорим ли мы о странах Балтии, Молдове или Казахстане, кто знает. Все ли в Латвии согласны с таким мнением, что Россия на этом не остановится, и что по этому поводу думают ваши коллеги из стран, которые находятся дальше к западу от России, понимают ли они эту угрозу?
< – Не все, но большая часть нашего общества понимает и обеспокоена тем, что агрессивная политика, которую проводит Россия, очевидно, представляет угрозу нашей национальной безопасности. И не только для нашей национальной безопасности, но, по сути, для всего демократического сообщества европейских стран.
Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу, я бы сказал, что прямой военной угрозы нет, нет высокой вероятности того, что произойдет немедленное военное нападение России на Латвию, либо страны Балтии в целом, либо на НАТО в целом. Но ситуация постоянно меняется. Поэтому мы не можем гарантировать, что эта агрессивная политика России не приведет к военной конфронтации ни с балтийскими странами региона, ни с другими странами НАТО, ни со странами, не являющимися членами Альянса.
Мое личное мнение таково, что территория НАТО не будет под наибольшей угрозой. Это не первое место, куда Россия может пойти и проверить, так сказать, устойчивость.
Но в любом случае, если мы ответственно подходим к нашей безопасности, и когда мы оцениваем то, что сейчас делает Россия – Россия атакует Украину, спровоцировала войну, начала войну, полномасштабная война длится уже более двух лет – производя расчеты, мы видим, что существует серьезный риск для национальной безопасности.
Этот риск немедленный, но серьезный. Вы можете видеть это. Есть признаки. Вы можете видеть, что Россия проводит агрессивную политику. И она может пойти по другим направлениям. Мы должны сделать все возможное, чтобы свести к минимуму возможность появления на столе в Москве даже такого мнения, что у них это может получиться, или что они могут серьезно рассмотреть возможность нападения на территорию НАТО. По моему мнению, существует более высокий риск для стран, не входящих в военный альянс НАТО.
– В худшем случае, если что-нибудь произойдет против вашей страны, Латвия, латвийское общество уверены на 100%, что ваши союзники по НАТО, такие как Германия, Франция, Великобритания, США, сделают все возможное, чтобы защитить вашу страну?
– Мы верим, что вошли в НАТО, исходя из мысли и убеждения, что НАТО является эффективным военным союзом. По нашему мнению, таким он и остается.
Он требует многих улучшений, потому что страны НАТО, особенно страны Западной Европы, жили в какой-то, я бы не сказал, иллюзии, но звучала такая себе колыбельная песня о том, что все хорошо, на европейском континенте нет военной угрозы, что военные конфликты большого масштаба происходят где-то за пределами Европы, далеко, я не знаю, это Африка, Афганистан, Ирак, Ближний Восток, где-то еще, но не в Европе.
– И это все из прошлого.
– И это все из прошлого. Полномасштабная война в Украине привела к одному. Европа меняется, тектонические изменения сейчас происходят в Европе, особенно в европейских странах НАТО. Это означает увеличение оборонного бюджета, это означает увеличение сил обороны, личного состава, техники, военного производства и т.д.
Я не думаю, что Москве это очень нравится, но они сами создали такую ситуацию, что Европа, как большой корабль, разворачивается и идет по новому курсу.
Это происходит, например, в таких странах , как Германия, говорившие «нет» экспорту военной техники в зоны конфликта до 2022 года. Пока ситуация кардинально изменилась: Украина получает немецкие системы вооружения. И это признак того, что Европа также разворачивается и приспосабливается к новой ситуации, которая была спровоцирована военной агрессией России против Украины.
Так что мы верим, что НАТО является эффективным военным альянсом. Это не снимает с нас первой ответственности по защите нашей собственной территории. Очевидно, мы будем это делать, и вся оборонная политика направлена на то, чтобы иметь возможность эффективно защитить нашу территорию в случае такого нападения. Но мы, конечно, рассчитываем на помощь военного альянса НАТО.
– Насколько активно Россия пытается проводить в Латвии различную подрывную деятельность, в частности опирающуюся на многочисленное российское этническое меньшинство, проживающее в вашей стране? – Конечно, это постоянный нарратив об этническом русском меньшинстве в российской политике. Это было в течение десятилетий. Я бы не сказал, что в последнее время его усилили или остро стали. Ничего экстраординарного мы там не видим.
Если сравнивать с Донецком до войны, Донбассом в целом и Крымом, где в советский период было много российских поселенцев, я имею в виду, что специально сформирован определенный национальный состав, отставные военные и т.д., что сыграло свою роль в оккупации этих территорий. Но в нашем случае доля российского этнического населения резко снизилась с 1990 года и сейчас составляет, возможно, 25%.
– Это все еще достаточно много.
– Достаточно много, но цифра падает. Тенденция нисходящая. Но не все россияне обязательно поддерживают российскую агрессию. Многие этнические россияне в Латвии не чувствуют себя комфортно, говоря о нападении России на Украину, потому что, на мой взгляд, они не хотят принимать чью-либо сторону. Они испытывают некую эмоциональную привязанность к своим родственникам в России, и им трудно признать, что Россия неправа, что это неправильная политика. Насколько я заметил, они не хотят принимать чью-либо сторону.
Они не очень охотно спекулируют этими вещами. Эмоционально можно понять причину этого.
Но тогда, конечно, нельзя отрицать, что Россия пытается использовать людей на основании этой эмоциональной приверженности России и их родственникам. Россияне стремятся использовать все каналы для достижения поставленных целей.
Одна цель – это, конечно, присутствие сил НАТО в Латвии, во всех странах Балтии, а также в Польше, Румынии, на всем восточном. фланга НАТО. Конечно, там есть российский интерес: происходящее шпионаж, какие силы НАТО заходят, сбор информации. Кроме того, они также используют местное население, я имею в виду шпионов для сбора этой информации. Их ловят, судят и выносят приговоры.
Кроме того, они пытаются делать мелкие раздражительные вещи. В Латвии, например, нацарапайте на стене знак «Z» или что-то такое. Это не имеет большого значения, но только для того, чтобы создать психологический дискомфорт. У нас были случаи, когда некоторые исторические памятники в Латвии были повреждены краской. Это, скажем так, не опасно для жизни, но это раздражает. Но людей ловят и тоже судят.
Недавно полиция поймала человека, бросившего коктейль Молотова в окно Музея оккупации Латвии. Его завербовал через Telegram-каналы человек, находившийся в тюрьме. Эти частные случаи, если они возникают, с ними устраивают.
– Перейдем в Украину. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в целом, с высоты птичьего полета, и видите ли вы шансы для Украины перехватить инициативу в каком-нибудь будущем?
– Есть несколько элементов. С макрофинансовой помощью Евросоюза, а также после решения Конгресса США, при оказании помощи, я думаю, у Украины очень высокие шансы пройти этот год. После голосования в США я решился бы сказать, и это мое личное мнение, что шансы России на какое-то военное наступление на Украину практически обречены. Есть все основания предполагать, что любая попытка провести какую-то серьезную широкомасштабную военную операцию против Украины терпит неудачу благодаря помощи вооружениям, боеприпасам, поступающим прежде всего из США, а также из других стран НАТО.
Но я хочу упомянуть еще две вещи. В первую очередь, конечно, речь идет о кадровых резервах украинской стороны. Это очень важно. Мы очень рады видеть, что, наконец, закон о мобилизации прошел через парламент. Это очень важно, это очень необходимая вещь, потому что армии нужны резервы. Конечно, армия также нуждается в оружии и боеприпасах. Оружие и боеприпасы обеспечены, но нужно иметь подготовленные резервы. В первую очередь, чтобы сдержать возможное российское нападение, как сейчас в Харьковской области, но и на других возможных направлениях.
Мы надеемся, что после принятия закона эта система заработает эффективно и резервы появятся в положенное время. На подготовку солдат, их оснащение, формирование новых бригад и обеспечение ротации на передовой уходит несколько месяцев.
Другое дело, как будет выглядеть следующий год. И не мне говорить как. Я имею в виду, будет ли украинское наступление, контрнаступление, насколько успешно украинцы смогут отвоевать территорию.
Мы искренне желаем, чтобы территориальная целостность Украины была полностью восстановлена в пределах 1991 года. Это справедливо. Это нужно сделать. Это полностью соответствует международному праву. Вопрос о том, как это сделать, но это вопрос военного руководства и политического руководства Украины. Мы будем поддерживать ваши решения, ваши шаги в этом направлении, насколько сможем, насколько мы делали это раньше, помогая Украине. И я бы сказал, что остальные члены альянса НАТО сделают то же самое.
– Латвия нам очень помогала с первого дня. Можете ли вы дать общий обзор того, что было сделано, что делается сейчас и что будет сделано в будущем? И озвучить ключевые пункты недавнего соглашения по безопасности между Украиной и Латвией.
– Эти обязательства по безопасности оформлены не в форме юридического договора, а в форме соглашения. Это меморандум о взаимопонимании обеих сторон о том, что мы будем делать в течение следующих лет.
В большей степени это связано с сотрудничеством в сфере оборонной промышленности. У нас есть много возможностей действовать совместно, чтобы вместе делать что-либо, или чтобы Латвия что-то производила для Украины при поддержке международных партнеров. И это очень важно, потому что обе стороны согласны, что мы будем тесно координировать свои действия для удовлетворения потребностей украинской обороны.
«ltr»>Это один момент. Соглашение также включает и другие вещи, такие как подготовка военных, помощь в подготовке к НАТО и членство в Европейском союзе. Это также включает восстановительные работы, которые мы производим в Черниговской области. Таким образом, она охватывает широкий спектр вопросов долгосрочной поддержки Украины. Я очень рад, что это происходит, и в латвийском обществе это имеет очень высокую поддержку.
Одно дело – то, что может сделать латвийское государство. Предположим, в нашем госбюджете мы заложим строчку на восстановление Украины, а также передадим Украине определенную военную технику. Но большое количество необходимых вещей поставляется благодаря поддержке общества и общественных организаций. И у нас есть онлайн-платформа, которая собирает пожертвования для Украины.
Кроме того, у нас есть предприниматели, бизнес-круги, которые поддерживают Украину, есть неправительственные организации, которые снабжают широкий спектр товаров, начиная от автомобилей, лекарств и прочее. Они также принимают участие в восстановлении Черниговской области. Латвия строит дома для людей, чье жилье было разрушено во время боевых действий в 2022 году.
Это сочетание государства и общества. Как государство мы могли бы получить несколько миллионов здесь, несколько миллионов там, но не сотни и сотни миллионов, которые поступают от латвийского бизнеса, от латвийского общества, частных лиц.
– Что касается военной составляющей, какие ключевые позиции Латвия может предоставить Украине?
– Например, у нас есть технологические решения в производстве дронов. У нас есть товары, которые мы можем поставить в сфере разминирования, что очень важно, особенно для агросектора. В прошлом году мы научили в Латвии около 3000 украинских солдат и продолжаем это делать. Латвия, на удивление, будучи маленькой страной, способна производить довольно интересные вещи. Я, например, был приятно удивлен тем, что мы можем производить работы-разминировщики. Это, наверное, не самая топовая вещь, которая стоит около миллиона долларов за штуку, но она работает, выполняет свою работу.
Также у нас совместное с Финляндией производство БТР в Латвии. Не знаю, пойдет ли это в Украину, прежде всего это удовлетворит потребности латвийских вооруженных сил, но будущее покажет, посмотрим. Для такой страны, как Латвия, я бы сказал, это очень впечатляюще.
– В западных СМИ продолжают циркулировать и становятся все более актуальными разные нарративы о «необходимости достижения мира», «переговорах», «планах Б/В/Г» и т.д. Считаете ли вы, что все эти нарративы могут впоследствии превратиться в непубличное, но политическое давление на наше руководство со стороны западных лидеров, чтобы мы согласились начать переговоры, пойти на некоторые уступки России? Я не говорю о вашей стране, Латвии. Но вы, очевидно, многое общаетесь со своими коллегами. Вы знаете, что они думают.
– В первую очередь, могу сказать о Латвии. Мы поддержим ваше решение. Ваше решение, как будет продолжаться эта война, где она закончится, на каких условиях это решение Украины. Мы поддержим ваше решение, которое бы вы ни приняли. Мы обязательно будем с вами, пока это ваше решение. Следовательно, очевидно, в моем понимании, любое соглашение будет включать, конечно, вопросы территорий.
А дальше уже украинское руководство будет решать, в каком направлении пойдет Украина. Мы поддержим вас, но это ваше решение. Вот что могу сказать со своей стороны.
Что касается возможностей, то, конечно, в политике ничего нельзя исключать. Я имею в виду, что вариантов, конечно, много, но это ваше решение. И мы полностью уважаем вас и поддерживаем вас в вопросе восстановления территориальной целостности Украины. Это вполне понятно. Это просто согласно международному праву. Как вы маневрируете, как ваше правительство, как ваш президент маневрирует этими пунктами, какие условия могут быть поставлены для достижения прекращения огня, мирного соглашения – это зависит от украинского руководства.
Чего бы нам ни хотелось видеть, это навязывание Украине решения, с которым Украина не согласна.
Россияне тоже любят говорить о мире, но им нравится говорить о мире на своих условиях. И в этом все дело. Украину нельзя принудить к несправедливому мирному соглашению, с которым Украина не согласна. Если Украина не согласится, а окажется под ультиматумом, загнанным в угол, то это значит, прежде всего, что это не будет стабильным решением, а это будет просто пауза до следующей войны.
По сути мы говорим о принципах. Но теоретически сбрасывать со счетов ничего нельзя. Есть много возможностей, как можно находить выход из военных ситуаций, но это ваше решение.
– Президент Зеленский заявил, что западные партнеры не хотят, чтобы Россия проиграла войну, потому что последствия будут непредсказуемыми: они хотели бы, чтобы Украина победила, но не так, чтобы Россия проиграла. Но это так не работает. Что вы думаете об этом?
– Я признаю эти опасения, прежде всего, опасения относительно стратегической стабильности ядерного оружия. Я думаю, это первое, что приходит в голову, когда мы говорим о политике в Вашингтоне и других странах.
Вопрос в том, до какой степени произойдет упадок России, когда россияне проигрывают войну. И что будет с российским ядерным арсеналом. Я думаю, это самая большая головная боль с начала 90-х. Первоначально это была головная боль при развале Советского Союза. Что происходит потом? Ничего не происходит. Но было много договоренностей, в том числе пресловутый Будапештский меморандум. Те же проблемы сегодня преследуют лиц, принимающих стратегические решения.
Я имею в виду, что если будет несколько Россий, вооруженных ядерным оружием, это может показаться кошмаром для многих людей во всем мире: каких соглашений они обязаны соблюдать, есть ли какие-либо соглашения, которым они будут следовать в плане ядерного оружия, или они просто будут стрелять ею по своей воле в кого-то.
Это один момент. Но, конечно, есть геополитика. Этого нельзя отрицать. Люди смотрят на это. И вы это отлично знаете. Все медиапространство Украины наполнено этим: как это работает, кто что выиграет, кто что теряет и какая новая ситуация. Мы, конечно, в процессе. Главное, Украину ни в чем нельзя винить. Украина не начала эту войну. Русские начали, Путин начал эту войну. Поэтому вся вина за то, что бы ни случилось, я имею в виду, при каких условиях Россия проиграет войну и что произойдет впоследствии – виноват Путин, а не Украина. Это очевидная отправная точка. Россияне начали эту войну, поэтому им придется заплатить за это и последствия этой войны.
Я имею в виду, я понимаю, о чем говорит ваш президент. Его послание в основном заключается в том, что Украина не должна быть ограничена соображениями какой-либо стороны. Я имею в виду ограничение возможности Украины наносить удары по российским агрессорам.
– Какова позиция Латвии по этому поводу? Должны ли все западные партнеры позволить нам наносить удары там, где это необходимо с военной точки зрения?
– Мы считаем, что это законная цель, об этом ясно сказал наш министр. Есть национальные интересы США и других стран-поставщиков основных систем вооружения, у них есть свои национальные соображения. Что касается нас, мы все понимаем. Я имею в виду, что законные военные цели являются законными военными целями.
Мы не видели, чтобы Украина сознательно атаковала гражданское жилье, дома или что-то в России, как это сознательно делают россияне в Харькове, Одессе, повсюду, по всей Украине. И потому говорить Украине: нет-нет, не делайте этого, это плохо, не атакуйте это, или не атакуйте… Военная цель — это военная цель. Если страна Россия находится в состоянии войны со страной Украина, то если это законная военная цель, она может быть поражена. — По вашему мнению, время в целом играет на пользу Украине или России?
– Я искренне верю, что время играет в пользу Украины, но есть вещи, которые Украина должна сделать. В настоящее время идет война ресурсов. Следовательно, нужно обладать высоким уровнем организованности внутри, в политическом, военном отношении, высоким уровнем эффективности, упорядочивая свою военную систему, мобилизуя резервы, оснащая, обучая их. В сфере экономики очень важно, чтобы у вас было привлечение иностранных инвесторов, чтобы иностранный бизнес приходил в Украину, независимо от ситуации военного времени.
Для этого огромную роль играют ваши реформы, которые вам в любом случае придется проводить по пути в Европейский союз. Я говорю о системе правосудия, о судах, о борьбе с коррупцией, потому что коррупция похожа на рак. Это съедает шансы на быстрое и эффективное развитие вашей страны. Я имею в виду, что если существует высокий уровень коррупции, если есть плохой опыт и плохие месседжи для бизнеса, иностранных инвесторов, которые приходят в страну, это уменьшает ваши шансы на здоровое, мощное развитие украинской экономики, что, в свою очередь, необходимо для ваших военных усилий.
Если в некоторых случаях имеет место какое-то вмешательство извне судебной системы, я имею в виду влияние коррумпированных чиновников или просто коррумпированность отдельных частей судебной системы, то это плохо. То есть, чем больше вокруг плохих месседжей, тем хуже для Украины.
Тоталитарные системы, подобные России, могут существовать до поры до времени. Но обычно они рушатся, потому что лидеры тоталитарных систем так же смертны, как и остальные. И это проблема. Я имею в виду, что каждая смена власти – это большая трагедия и суета в России. Мы видели смерть Сталина, мы видели смерть Брежнева в советское время. После этого в истории были переломные моменты, точки перемен, что-то системно разваливалось. После ухода Брежнева – полуживые зомби, полуживые старые коммунистические функционеры, а затем дошли до Горбачева, и вся система развалилась.
Это сложный момент. Я имею в виду тоталитарную систему, когда она рушится, она разваливается на части. Чего, конечно, не делает демократическая система. Я имею в виду нормальную демократическую систему. Мы, конечно, видели распад в Афганистане, но это была не такая демократическая система как Швейцария. Но это был частный случай и это не пример. Поэтому я искренне верю, что если Украина продолжит необходимые реформы, то шансы очень хорошие. И тогда, конечно, перспектива ЕС становится все ближе.
– Инициатива президента Макрона о возможном введении войск на украинскую землю – какова позиция Латвии по этому поводу? Возможно ли ее реализовать?
– Мы не должны списывать это со счетов. При определенных обстоятельствах я думаю, что да. Я не стал бы заходить так далеко, но не следует исключать, что при определенных обстоятельствах это может материализоваться. Если это осуществится, это будет коллективное решение. И тогда мы будем участвовать. Но мы не можем сейчас сказать, что это будет, но как вариант списывать со счетов это не стоит.
И я думаю, мы можем похвалить президента Макрона за продвижение этой идеи, за ее озвучку. И давайте посмотрим, что произойдет. Это правильная идея говорить, что при определенных обстоятельствах в Украине появятся иностранные войска. — Почему миру так и не удалось загнать Россию в полную международную изоляцию? И возможно ли это в принципе практически?
— Это трудно. У нас есть демократический мир, возглавляемый Соединенными Штатами и крупными европейскими государствами, но у нас есть и другие страны с менее демократической позицией, или более авторитарные, или более государственно-капиталистические страны с другими национальными интересами, будь то Китай или Индия, совсем другой историей отношений сначала с Советским союзом, а затем с Россией.
Следовательно, это постепенный процесс, но, по крайней мере, то, что делает Европа, что делают США, каждый шаг в сторону санкций уменьшает доходы российского государства. От торговли, от индустрии, от всего. Никаких инвестиций, никакого рефинансирования на международных финансовых рынках. Или более ограниченное рефинансирование, ограничение банковской системы. Все это уменьшает экономический потенциал России и способность создавать современное оружие или производить больше оружия. И это, на мой взгляд, положительно.
– Интеграция Украины в Европейский союз и НАТО. Чего ждать в этом году и каковы ваши ожидания, в частности от Вашингтонского саммита?
– НАТО много работает, я не могу раскрывать никаких подробностей, потому что это дискуссия. Но НАТО очень бережно работает над тем, чтобы лучше организовать военную поддержку Украины. И это включает в себя все: военные технологии, военную помощь, обучение и все, что с этим связано. Как сказал генеральный секретарь НАТО поставить Украину на путь НАТО. Он также упомянул, что существует план усиления роли НАТО в координации помощи в области безопасности и обучения для Украины, а затем многолетних финансовых обязательств по продолжению поддержки Украины. Мы надеемся, что если политическая ситуация позволит и 32 страны смогут договориться о том, что Украина станет членом альянса НАТО, мы обязательно поддержим это.
О Евросоюзе – это однозначно переговорная рамка, начало переговоров. Мы работаем над достижением этой цели. Я не могу этого предположить. Но это отправная точка в нашей политике. Мы, безусловно, думаем, что мы должны двигаться вперед, Украина должна двигаться вперед, Европейский Союз должен двигаться вперед. Должно быть много работы. Для этого нужно несколько лет. Но ключевое решение было принято. Поэтому нам нужно начать это реализовывать.