Посол Василий Боднарь: Турция продолжает быть активным посредником между Украиной и Россией

Для турецкой стороны, конечно, это элемент, как турецкая сторона может влиять на Россию. На сегодняшний день нужно смотреть на весь комплекс двусторонних отношений, которые существуют между двумя странами. Конечно, не все нас может радовать или удовлетворять, но у Турции есть свои интересы, она их реализует. Мы также развиваем наше двустороннее стратегическое партнерство в соответствии с нашими нашими интересами. Поэтому чем может влиять Турция на РФ? В первую очередь, это вопрос взаимодействия в сфере энергетики. Сегодня Турция в регионе является одним из крупнейших покупателей российских энергоносителей, в частности газа и нефти. Соответственно, таким образом формируется возможность влиять друг на друга.

Второе – это атомная энергетика, поскольку в Турции строится первая и единственная пока атомная электростанция российской компанией Росатом. И конечно, это элемент взаимного воздействия. Некоторые эксперты считают, что это россияне усиливают свое влияние. У турецких чиновников немного другое мнение, поскольку большинство электроэнергии производится из газа, также поставляемого из России. Поэтому здесь они считают, что это сбалансированный подход для того, чтобы удовлетворить потребности растущей индустрии в Турции таким образом, не увеличивая якобы зависимость от российских энергоисточников.

Третьим измерением, конечно, является туризм, поскольку ежегодно миллионы туристов из России находятся в южных регионах Турции. И это значительный заработок для местного населения. Соответственно, таким образом, регулируя туристические потоки, создается определенная взаимозависимость в этом плане.

Сыграют свою роль и торговля, и транспорт, и транзит из третьих стран. Те вещи, которые также влияют на объемы, на количество товаров, и на то, что перевозится через территорию или поставляемой Турции. Здесь актуально встает вопрос санкций. Как вы знаете, Турция не присоединилась к санкциям Европейского Союза или Соединенных Штатов. В то же время Анкара прилагает усилия по избежанию обхода санкций через территорию Турции, сотрудничает напрямую с нами и западными партнерами. Мы ожидаем, что все затронутые вопросы будут решены турецкой стороной.

Взаимные интересы Украины и Турции

– О взаимозависимости. Зацитирую фрагмент из материала аналитического центра Atlantic Council: «Анкара использует стратегию кнута и пряника, одновременно как поддерживая украинскую оборону, так и призывая к переговорам по прекращению войны». В отношениях с Украиной эта взаимозависимость тоже есть?

– Любые двусторонние отношения предполагают взаимозависимость. Конечно, через турецкие территориальные воды проходит украинский транспортный коридор из наших портов на международные рынки. Через территорию Турции проходят транзитные грузы, доходящие до нас по наземному пути.

Двухсторонняя торговля активно развивается. Мы работаем над завершением ратификации соглашения о свободной торговле. Турецкий парламент его уже ратифицировал, наша Верховная Рада вскоре планирует ратифицировать. Мы ожидаем осенью соответствующие процедуры обмена ратификационными документами и начала имплементации этого соглашения. Это также двусторонняя взаимозависимость, поскольку торговля будет идти в обе стороны. И я считаю, что это соглашение как раз открывает больше возможностей для нашего бизнеса получить доступ к турецкому, довольно закрытому рынку сегодня. Главное – активность и желание занимать эти рынки.

Важны вопросы, связанные с оборонной промышленностью и сотрудничеством в этой сфере. Турецкие компании уже занимают очередь для участия в проектах по восстановлению Украины. Значительный интерес для нашего государства представляет турецкий опыт создания и функционирования индустриальных парков. Именно они призваны серьезно усилить промышленный потенциал и создать дополнительные условия для расширения иностранных инвестиций. Для нас главное, чтобы в развитии двустороннего сотрудничества всегда учитывался интерес украинского государства, украинского бизнеса и украинских граждан.

– Вы упомянули о зоне свободной торговли. Есть ли уже оценки, как она может увеличить объем торговли между Украиной и Турцией? И в каких областях?

– Конечно, для того и подписывалось это соглашение, потому что расчеты показывали возможность роста прежде всего украинского экспорта в Турцию, ведь сегодня тарифные ограничения, стоящие на украинскую готовую продукцию, достаточно высоки, от 30% до 180%. Сейчас эти тарифы будут постепенно сниматься, особенно на промышленную продукцию, ведь более 90% промышленной продукции можно будет поставлять в Турцию по нулевой ставке. С сельским хозяйством немного по другому, поскольку каждая из сторон защищает свой рынок. В начале примерно 7,5-8% агропромышленной продукции можно будет поставлять по нулевой ставке. квотами. И это также позволит протестировать рынок, насколько та или иная продукция из одной или другой страны не создает угрозы внутреннему рынку.

Для контроля за имплементацией Соглашения создается соответствующий торговый комитет во главе с двумя заместителями министров торговли и экономики. Уже есть соответствующая договоренность о возможности пересмотра этого соглашения на более полезные условия. Поэтому работа в этом плане ведется.

Сейчас объем торговли составляет в среднем где-то 7 плюс миллиардов долларов в год. Расчет идет, что за 2-3 года мы можем выйти на 10 плюс и с тенденцией к росту, именно в расчете на готовую украинскую продукцию на турецком рынке.

Безопасность Черного море

– Турция вместе с Болгарией и Румынией недавно начали разминировать Черное море. Как здесь происходит коммуникация с Украиной и, может быть, конкретное сотрудничество?

– Это очень хорошая инициатива, реализуемая в рамках НАТО. Она важна с точки зрения того, чтобы обеспечить безопасный маршрут поставок украинской продукции на мировые рынки. Она является довольно мирной инициативой, не раздражающей страну-агрессора, но в то же время проактивной, поскольку позволяет создать более безопасные условия и для нас, и для прибрежных государств, принадлежащих к НАТО, и так же является частью Черного моря.

С самого начала этой инициативы мы обратились к турецкой стороне с предложением участия в качестве полноправного члена. Поскольку Украина является кандидатом на членство в НАТО, то, конечно, формальных возражений не было. В то же время есть определенные временные рамки, по которым нужно работать с турецкой стороной.

Прежде всего, их беспокойство вызывает то, чтобы наше участие непосредственно какими-то кораблями или военнослужащими не создавало угрозы всему проекту, поскольку российская сторона может тогда считать эти корабли потенциальными объектами для нападения.

Конечно, мы сейчас развиваем внутреннюю коммуникацию через каналы. Мы делимся той информацией, которая у нас есть, о возможных зонах загрязнения минами, о том, как можно эту инициативу усовершенствовать. И, скорее всего, я думаю, что в течение этого года мы выстроим механизмы участия украинской стороны именно в этом проекте для того, чтобы иметь информацию из первых источников и также позже применять свои мощности.

< strong> — А как в целом изменилась позиция Турции по безопасности в Черном море? Ведь здесь и угроза со стороны России, и заминирование, и риск экологических катастроф, связанный с «теневым флотом» РФ

– Проблем очень много. На самом деле, позиция Турции изменилась с 2014 года, поскольку оккупация Крыма фактически изменила весь ландшафт Черноморского региона, создала новые угрозы для безопасности и судоходства. И ряд проектов, реализовавшихся как на двустороннем уровне, так и в рамках Организации Черноморского экономического сотрудничества, они, к сожалению, прекратили свое существование из-за невозможности реализации, из-за российской агрессивной политики.

Конечно, Турция, прежде всего, укрепляет свои военно-морские силы. Фактически благодаря действиям Сил обороны Украины Турция стала лидером в Черном море по количеству военных кораблей. Для Турции важно, чтобы Черное море было зоной безопасности, чтобы прекратилась российская агрессия и чтобы можно было восстановить полноценное экономическое сотрудничество для пользы всего региона.

Конечно, до завершения войны говорить о полноценном восстановлении конкурентоспособности самого региона будет трудно, но мы можем сейчас уже говорить о том, что у нас большинство интересов с Турцией сходны. Официальная Анкара беспрекословно поддерживает территориальную целостность Украины, не признает оккупацию Крыма. Вы знаете, Турция уже привлечена к восстановлению военно-морских сил Украины из-за строительства соответствующих корветов, я думаю, что на этом не остановится.

Оборонное сотрудничество

– Вы упомянули о корветах типа Ada. На каком этапе их строительство? И стоит ли ожидать, что они будут переданы Украине до завершения войны?

– Указанные корветы являются собственностью Украины и именно наша сторона будет принимать решение по корветам. Турция имеет контрактные обязательства по изготовлению и передаче Украине этих кораблей, должным образом выполняет свои обязательства и готова будет обеспечить, как решит украинская сторона. Сегодня первый корвет «Иван Мазепа» проходит портовые и ходовые испытания и готовность к его сдаче в строй будет где-то примерно в конце текущего года. Другой корвет «Иван Выговский» 1 августа был спущен на воду с участием украинской делегации, в которую входили Первая леди Украины Елена Зеленская, Министр обороны Рустем Умеров, Командующий военно-морских сил Алексей Неижпапа. Это судно планируется ввести в строй в 2026 году. Сейчас продолжаются работы по оснащению, установке силовой установки, вооружению и многим другим нужным вещам, определен экипаж для этого корабля.

Конечно, два корабля, даже если они будут в состоянии полной боевой готовности, они не смогут полностью изменить оперативную обстановку в самом регионе, но они будут нужны Украине для того, чтобы восстановить свой флот. То есть с участием коалиции тех стран, которые уже согласились передать Украине другие корабли. Будем видеть, когда это потребуется, Соответственно, решение будет принято руководством государства.

– Если продолжать морскую тему. Известно, что Турция заинтересована в совместном с Украиной производстве дронов. В частности, завод Байрактор в Украине на финальных этапах запуска. Есть ли заинтересованность в украинских морских дронах?

– Абсолютно есть. Турция также развивает свою индустрию морских дронов. И опыт, и производственные мощности и практика применения очень интересуют турецкую сторону. Недавно мы уже начали обсуждение возможности кооперации в этом отношении. На октябрь месяц планируется большая выставка в Стамбуле – SAHA-2024. Мы надеемся, что там будут проходить обсуждение перспектив взаимодействия в этой сфере. Конечно, не буду раскрывать все детали, но однозначно Турция интересуется всеми изделиями, которые сейчас используются на фронте против Российской Федерации, всеми нашими наработками. И конечно для Турции Украина является одним из приоритетных партнеров в сфере оборонной промышленности.

< /p>

Bayraktar TB2 на вооружении ВСУ (фото: Getty Images)

И это не только дроны, это многие другие технологии, IT-сфера, возможности использования опыта по цифровизации поля боя и многие другие вещи, в которых Украина презентует свои лидерские качества.

– А что касается «Байракторов»?

– Работы продолжаются. Как только будет готов к запуску, сразу об этом будет поставлено в известность. Я бы не хотел забегать вперед, чтобы не создавать информационные поводы, поскольку некоторые мои слова превращались в заголовки, которые звучали слишком громко. Но то, что такой высокотехнологичный объект будет на территории Украины, будет помогать укреплять как нашу обороноспособность, так и экспортный потенциал, поскольку часть этих изделий будет также идти за границу с отметкой «произведено в Украине».

Кроме того, функционирование этого завода будет привлекать к работе значительную часть высокотехнологичного сектора нашей экономики. В том числе тех, кто производит авиационные двигатели, авионику и многие другие вещи, связанные с укреплением нашей оборонной и высокотехнологичной сфер.

– Если говорить вообще о других турецких компании, которые могут принять участие в восстановлении Украины, наверное, наиболее на слуху была компания Onur, которая строила дороги в Украине. Кто еще интересуется?

– На самом деле компания Onur наиболее известна, потому что она никогда не выходила из Украины, оставалась в трудные времена, и сейчас участвует в восстановлении дорожной инфраструктуры, мостов, строит определенные объекты, к которым привлекает его как частный сектор, так и государство.

На самом деле перечень компаний, формирующих очередь для участия в восстановлении, уже сейчас составляет примерно 34-36 компаний, с которыми мы уже проводили соответствующие коммуникации, был соответствующий бизнес-форум в январе. Создана соответствующая правовая база — между Министерством инфраструктуры с нашей стороны и Министерством торговли с турецкой стороны подписан соответствующий меморандум.

Создана соответствующая рабочая группа, которая должна определить приоритетные проекты. В ближайшее время ожидаем визит в Украину этой группы с участием как турецкого государства, так и бизнеса, которые смогут определить приоритетные для себя сферы и вместе с украинской стороной взяться за реализацию этих объектов или соответствующих проектов.

Министр транспорта и инфраструктуры Турции Абдулкадир Уралоглу на Форуме восстановления Украины в Стамбуле 31 января 2024 года.

Важно привлечение третьих сторон. Сегодня мы уже наладили взаимодействие с японской стороной. У нас в прошлом году даже был соответствующий трехсторонний форум. Сейчас некоторые турецкие компании уже нашли себе японских партнеров, с которыми они работают по определенным секторам снабжения оборудования, формирование определенных проектов для восстановления той или иной сферы в Украине.

Хотел бы напомнить, что еще до войны на территории Украины находилось примерно 15 тысяч турецких бизнесменов, участвовавших в реализации инфраструктурных проектов, создании бизнес-ячеек, производственных мощностей, предприятий, инвестировали в экономику Украины — это примерно 3,5-4 миллиарда долларов . То есть часть этого бизнеса и дальше остается в Украине, либо возвращаются те, которые должны были уехать, либо заводят также других партнеров для того, чтобы более активно участвовать как в восстановлении Украины, так и в поставках наиболее необходимого сейчас для обороны и функционирования украинской экономики.

Турция и санкции против России

– Поговорим о санкциях. Турция официально к ним не присоединилась, хотя есть информация о том, что многие турецкие банки постепенно отказываются работать с Россией. Какая ситуация сейчас в этой сфере?

– У Турции очень специфическая позиция по санкционной политике. Турция присоединяется только к тем санкциям, введенным ООН или Советом безопасности ООН.

Соответственно, санкции, введенные Европейским Союзом и Соединенными Штатами или другими институтами, считаются для Турции необязательными. Такая политика работает с 2014 года. Конечно, мы постоянно ведем диалог с Турцией по этому поводу, побуждая ее к более проактивной позиции в этом плане, в частности, избегая обхода санкций. когда российская сторона пыталась вывозить краденое зерно с временно оккупированных территорий Украины через Турцию на другие рынки или в Турцию. Когда западные компании пытались перевозить продукцию двойного назначения, электронику или другие товары в Россию через территорию Турции.

На сегодняшний день большинство этих потоков удалось прекратить. В этом процессе заинтересована и турецкая сторона, чтобы не попасть во вторичные санкции. У нас налажен двусторонний диалог на этот счет. Уже в Турции были соответствующие делегации, которые имели коммуникации с большинством органов власти, причастных к зарубежной торговле, с банковским сектором. Мы также имели определенные коммуникации с бизнес-структурами, которые полностью декларируют готовность сотрудничать с тем, чтобы избегать тех компаний или предложений, которые касаются обхода санкций.

Конечно, не все сразу удается сделать, это правда. Каждый кейс имеет свой неповторимый вариант и путь. И здесь есть не только Турция-Россия, здесь есть еще и четвертые или пятые страны, то есть возможные поставки в Грузию или Казахстан, которые потом могут не доехать до этих стран, или реципиентом является именно страна-агрессор. Поэтому с каждой из компаний, с каждым кейсом мы очень подробно работаем.

Механизмов здесь достаточно много, но основной – это двусторонний диалог, взаимопонимание и взаимодоверие.

– В этом контексте хотел бы спросить о так называемом российском теневом флоте танкеров, который вывозит российскую нефть .

– На самом деле это тоже элемент санкционной политики. И здесь самое важное – это сбор информации и коммуникация с международными партнерами с тем, чтобы помогать турецкой стороне прекращать функционирование этого теневого флота. Ведь мы знаем о существовании конвенции Монтре, которая позволяет любому коммерческому судну с любым грузом проходить через проливы без ограничений. Это регулируется еще с 1936 года, и турецкая сторона абсолютно не заинтересована в том, чтобы изменять эти правила и создавать какие-то препятствия, которые, как она считает, могут затем ударить по ее экономике или по ее праву на то, чтобы обеспечивать свободу мореходства именно через Босфор и Дарданеллы. Поэтому здесь диалог продолжается. Мы, конечно, каждый кейс «отшлифовываем», но я думаю, что нам еще предстоит достаточно долго работать.

– Напоследок вопрос о турецкой политике на Ближнем Востоке, где стабильно высок уровень напряжения. Насколько готова Турция к активным действиям, если большая война начнется? И насколько это может ее отвлечь от действий в Черноморском регионе?

– Для Турции Ближний Восток – это соседний регион. Конечно, этот регион довольно нестабильный и каждое обострение ситуации вызывает очень большую реакцию в Турции. Турецкое общество очень эмоционально и даже агрессивно реагирует на продолжающуюся войну в Газе, обвинения падают на Израиль и Запад. И это увеличивает антизападную риторику и антизападные настроения в политической среде Турции. Соответственно, власти не могут не реагировать. И были довольно резкие заявления как в сторону Израиля, так и о возможности вмешательства тем или иным способом. На самом деле интерес Турции заключается в том, чтобы можно было добиться установления справедливых условий для перемирия и позже установления справедливого мира.

И в данном случае Турция считает это одним из взрывоопасных регионов и пытается дипломатическими методами влиять на данную ситуацию. Также пытается помогать гуманитарно палестинцам, которые, по их мнению, страдают от продолжающейся войны больше всего. И, конечно, пытается общаться со странами Ближнего Востока для того, чтобы предотвратить возникновение, как вы говорите, великой войны.

Конечно, продолжающаяся война у нас между Россией и Украиной, продолжающееся противостояние на Южном Кавказе, пока ситуация не урегулирована, мирного договора нет, нестабильность на Ближнем Востоке окружают Турцию такими зонами конфликтов. И это совершенно не способствует ни их экономике, не способствует стабильности. Они стараются приложить всесторонне усилия, чтобы понемногу, как говорится, потушить огонь войны и вести переговоры в более сдержанном русле. Не всегда все получается, но работа продолжается. Это фокус внимания, никогда не выпадавший из приоритетов турецкой внешней политики.

Мы сегодня уже видим, что Турция активно задействует свою военно-морскую мощь. Мы знаем, что в Сомали сейчас планируется открытие военно-морской базы, Турция разместила свою базу в Катаре, есть военная база в Ливии, конечно, есть присутствие военных в Сирии и Ираке. Поэтому здесь уже не только дипломатия, но и дипломатия, подкрепленная военной силой, должна, по мнению Анкары, серьезно повлиять на существующие зоны нестабильности и по крайней мере создать более благоприятные условия для безопасности самой Турции.

www.rbc.ua