Президент США Джо Байден (фото: Getty Images) Автор: Милан Лелич
О том, почему Запад проигрывает России и другим авторитарным государствам борьбу за влияние в мире, провал "политики деэскалации" и всеобщую деградацию демократической системы – читайте в колонке заместителя главного редактора РБК-Украина Милана Лелича.
Развязка сирийской гражданской войны или ее промежуточного этапа произошла фактически без участия США. Америка если и играла какую-то роль, то только второго плана. Раньше было бы крайне сложно представить, чтобы столь великие мировые дела, тем более на Ближнем Востоке, делались без активного привлечения американцев. Совершенно без них обойтись не получилось – так, например, США стали посредниками на переговорах о перемирии между курдами и протурецкой оппозицией на севере страны – но это более локальный, не стратегический вопрос.
< Конечно, сейчас Штаты переживают особый, переходный период – Джо Байден уже почти не президент, а Дональд Трамп – пока не президент. Но и до этого роль США как "государства №1" или "глобального полицейского" в большей степени является стереотипом, чем отражает реальное положение дел. Причем приложились к этому и демократы, и республиканцы.
Решение Белого дома предоставить Украине современное вооружение или ввести против России секторальные санкции сами представители команды Байдена могут считать вершиной смелости и решительности. Но со стороны (не говоря уже об Украине) политика Вашингтона в последние годы, и особенно после полномасштабного российского вторжения в Украину, выглядит довольно вялой и неубедительной. Причем это касается и аналитической подготовки решений, и их реализации на практике.
Катастрофический уход американцев из Афганистана в 2021 году основывался на данных номинально самых мощных в мире разведок и аналитических служб, которые прогнозировали, что правительство в Кабуле сможет длительно сдерживать наступающих талибов. По факту же он развалился еще быстрее, чем тот же Асад в Сирии.
Эвакуация из захваченного талибами Афганистана (фото: Getty Images)
С Украиной вышел обратный просчет — Киев не только не капитулировал за 24/48/72 часа, но уже почти три года сдерживает якобы «вторую армию мира» (и такова оценка сил агрессора оказалась очередным просчетом).
Адаптироваться к новой реальности в США, со всеми их разведчиками и аналитиками так и не получилось. До сих пор, в конце 2024-го года, из-за океана постоянно звучит слово «эскалация», давно вызывающее у украинцев, живущих в этой эскалации, только иронию.
Подход американской «команды деэскалаторов» к мировым делам полностью провалился на практике, но они не хотят или не могут это признать. Достаточно сравнить общую обстановку в мире несколько лет назад и сейчас, когда пылает почти везде. А там, где не горит, может загореться в любой момент.
Комические попытки «избежать эскалации» производны от общего, стратегического непонимания Западом сути главного нарушителя мирового спокойствия — России. Попытки мерить страну-агрессора той же линейкой, которой меряют условную Германию, Францию или Польшу, обречены на провал. Основа западного процесса принятия решений во время каких-либо транзакций с другими сторонами – стремление к win-win ситуациям – с Россией не работают в принципе.
Один из главных адептов «политики деэскалации» в Белом доме Джейк Салливан (фото: Getty Images)
Весь миропорядок в Москве традиционно рассматривают либо как игру с нулевой суммой («чтобы мы выиграли, вы должны проиграть»), либо вообще как lose-lose стратегию («пусть мы потеряем многое, зато вы потеряете вдвое больше»). Единственные страны Запада, где это понимают – восточный фланг ЕС/НАТО, когда-то испытавший этот подход на себе.
К этому добавляется и непонимание того, что внешняя агрессия и захват новых сфер влияния – это самая основа российской политики любых времен, а не временная путинская девиация. Итак, все убогие надежды на «нормальную Россию», с которыми Запад смотрит на немногочисленных и разобщенных российских оппозиционеров, которым он сам же и приютил – тоже сознательно проигрышная стратегия. Она, в свою очередь, питается перманентным страхом перед возможным развалом России нынешней, таким же неуместным, как и тридцать с лишним лет назад, когда разваливался Советский союз.
Поэтому глобальное противостояние с автократическими или фундаменталистскими режимами Запад пока проиграет по очкам, к нокауту дела пока, к счастью, не пришли, но те же США не научатся делать выводы из собственных ошибок. , что лучше всего заметно на примере Украины. дискредитировали себя как понятие, но к ним продолжают упорно апеллировать.
Вместо того, чтобы как следует дать автократам-агрессорам по зубам – единственный язык, который им доступен, – Вашингтон и оглядывающиеся на него европейцы в массе своей пытаются и дальше играть в «умиротворение». Как действительно устроены антидемократические системы, в отличие от ЕС-США, хорошо понимает, например, Израиль. И без особых церемоний действует ради обеспечения собственной безопасности силовыми методами, что мир и наблюдает прямо сейчас в постасадовской Сирии.
В роли того, кто потенциально мог бы «дать автократам по зубам», можно рассматривать Трамп. Но во-первых, за время своей первой президентской каденции он в этом качестве себя особо не проявил. Более того, заметно, что к «сильным лидерам», к которым Трамп причисляет автократов, он относится с заметно большей симпатией, чем к профессиональным европейско-либеральным бюрократам.
Будущий президент США Дональд Трамп (фото: Getty Images)
Во-вторых, заявленный Трампом изоляционистский подход и фокус на решении внутриамериканских проблем входит в прямое противоречие со сдерживанием антидемократических сил по всему миру. В заокеанских медиа это даже называют «концом века Америки» – когда США вне всяких сомнений играли главную роль в мировых делах. Полностью запереться в своем западном полушарии США за Трампа, конечно, не сможет. Это было невозможно и сто с лишним лет назад, когда подобные идеи пользовались большей популярностью, а с тех пор уровень глобализации вырос экспоненциально. Да и сам Трамп очертил круг внешних врагов, с которыми собирается бороться (конечно, своими методами) – прежде всего Китай, во-вторых — Иран. Общая неспособность Запада дать отпор антидемократическим странам и тенденциям накладывается и на имманентные свойства современной демократии как таковой: ее бюрократическую сложность, уязвимость к манипулированию общественным мнением, необходимость поиска консенсусных решений, что трудно, долго, а нередко невозможно.
Кроме того, авторитарные лидеры лишены постоянной заботы лидеров демократических – им не особо нужно задумываться над тем, как переизбраться. Полностью и полностью игнорировать настроения подданных не получается, наверное, даже у Кремля, зато его хозяин точно уверен, что он будет править столько сроков, сколько сам себе нарисует, и никакие «избиратели» ему в этом не помеха. В демократиях ситуация принципиально иная, там, как известно, политики начинают думать о следующих выборах сразу после окончания предыдущих.
И если Путин может сказать россиянам: «мне нужно больше ракет, поэтому вы все будете меньше есть», и никто, по большому счету, не пискнет – то в Британии-Франции-Германии руководству страны приходится долго (и часто безуспешно) объяснять своим избирателям , почему лишнюю долю процента ВВП нужно направить на оборону, а не на выплату каких-либо пособий.
Антидемократические государства, как Россия, прекрасно научились использовать все эти уязвимости, привлекая весь возможный арсенал — не только пропаганду, но и прямой подкуп власти и медиа в странах, представляющих для них непосредственный интерес, различные экономические инструменты.
Это хорошо видно на примере Грузии, где прямо сейчас идет ожесточенное сражение между Западом и Россией. Несмотря на кровавую историю взаимоотношений, в последнее десятилетие товарооборот между Тбилиси и Москвой вырос в несколько раз. Как и в случае Украины, Запад по отношению к Грузии действует в основном реактивно и с заметным опозданием. Несмотря на то, что явный крен нынешней власти в сторону Москвы был заметен уже давно, внятную стратегию контрдействий Европа и США так и не разработали.
Протесты в Грузии (фото: Getty Images)
Напротив, относительно успешным примером самозащиты со стороны демократии можно назвать недавние события в Румынии. Обнаружив явную российскую руку в успехе на выборах праворадикала-антизападника Келина Джорджеску, страна пошла на беспрецедентный шаг – отменила итоги первого тура президентских выборов. Непонятно, сколько в этом решении политической логики и стремления румынского истеблишмента сохраниться у власти, а сколько – искреннего желания защитить молодую румынскую демократию, но тут антизападный пророссийский вектор потерпел неожиданное поражение. Пока.
Этот случай в общем-то идет против сложившегося тренда последних лет – согласно многочисленным годовым отчетам западных аналитических центров, демократии в мире становится все меньше, а авторитаризма — все больше.
Даже на самом Западе, с многолетними, а то и многовековыми демократическими традициями, партийно-государственная система демонстрирует явные признаки плохого самочувствия. Например, в тех же Соединенных Штатах, которые вроде бы должны служить образцом для всех.
И в Демократической, и в Республиканской партии все более доминантные позиции занимают радикальные фракции. С одной стороны — левацкая, полностью сосредоточенная на защите прав всяческих меньшинств, пропалестинская и антикапиталистическая публика, с другой — профашистские конспирологи-фундаменталисты, глубоко унижающие саму суть демократии. Поэтому можно понять американцев, которые сохранили, несмотря на все, остатки здравого смысла и не могли понять, какая из двух партий вызывает у них меньшее сразу и за кого все-таки голосовать.
< >
Участник штурма Капитолия, ультраправый конспиролог-трампист Джейк Анджели (фото: Getty Images)
Перспективы глобальной демократии в связи связи с этим выглядят достаточно тревожно. Хотя есть и лучики надежды. Например, та же Сирия. Она демонстрирует, что и авторитарные режимы могут надорваться, когда пытаются откусить больше, чем могут проглотить. Особенно если геополитические амбиции стоят на шаткой экономической базе – а ВВП России в двадцать с лишним раз меньше совокупного ВВП Евросоюза и США.
Но для победы в схватке иногда не обязательно быть сильнее за соперника достаточно, чтобы сам соперник в это поверил. Поэтому если Запад не проснется скоро, то может больше и не проснуться вообще.